Лячина Татьяна
Потапов Денис
Чувство стыда и чувство вины испытывал, пожалуй, каждый человек. С самого детства все мы слышали фразы «ну как тебе не стыдно!» или «кто виноват? ты виноват!». И не случайно исторически в России, когда нужно было пристыдить кого-либо, говорили – виноватят. Потому что отдельно чувство стыда высветить сложно, это почти всегда трио – стыд, страх и вина.
В данной статье мы рассмотрим континуум чувств стыд – вина; как правило, эти чувства переплетены, и человек чувствует их или одновременно, или в сложном сочетании друг с другом – одно переживание может скрывать другое. И поэтому эти два чувства клиенты часто путают, особенно, если они далеки от психологии.
В психотерапии тема стыда открыта сравнительно недавно. В клинической литературе стыд и вина постоянно подчеркиваются в качестве главных эмоций, ассоциированных с нарциссической организацией личности. Н. Мак-Вильямс находит эти чувства ведущими также у клиентов с пограничным расширением. И добавляет, что субъективный опыт нарциссических людей пропитан чувством стыда и страхом почувствовать стыд.
И хотя и стыд, и вина имеют и позитивные функции, в основном в психотерапевтической работе терапевты встречаются с клиентами, которые несут запредельный груз стыда и вины, что блокирует их витальную энергию и спонтанность.
Французские психологи рассматривают «нормальный» стыд как способ саморегуляции между интересом и возбуждением. То есть, как только возбуждение индивида становится чрезмерно сильным, у него появляется стыд. В парадигме психодрамы можно говорить о пробуждении спонтанности. Если мы блокируем свою спонтанность, начинаем стыдиться. И наоборот, – если мы начинаем действовать спонтанно более, чем привычно, у нас тоже появляется чувство стыда как реакция на собственные желания, которые были долго заблокированы.
В настоящей статье авторы не исследуют причины формирования стыда и вины, а предполагают:
- Показать различия в чувствах вины и стыда.
- Поделиться опытом практической работы в группе, в ситуациях, когда в запросе или в работе участников группы возникает тема стыда.
Начнем с отличий.
Терапевту нужно научиться разделять эти два чувства. И стыд, и вина происходят из интимных взаимодействий Самости и общества, которые характеризуют раннее развитие ребенка. Стыд – категория экзистенциальная, чаще всего ассоциируется с ранними эпизодами осознания ребенком, что он – отдельный человек, который нуждается в родительском принятии и может легко его потерять. Чувство вины развивается, когда ребенок начинает осознавать, что у него есть общественные обязанности, и поэтому он должен сдерживать свои эгоистические агрессивные или сексуальные побуждения.
Стыд затрагивает идентичность – «Я какой-то не такой», а вина связана с действием – «Я сделал что-то не так».
В двух словах – стыд затрагивает Самость, вина относится к поведению.
В психотерапии стыд лечится принятием – и собственным, и терапевтическим.
Чем больше стыда у клиента, тем больше нужно терапевтического принятия в его раскрытии и проживании. Исцелиться от стыда возможно, только придя к глубокому пониманию и проживанию того факта, что истинная природа нашей личности не имеет никакого отношения к нашему предполагаемому, но ошибочному мнению о себе.
В терапии постепенно удается реализовать этот опыт. Это сложная работа, потому что клиенты обычно сопротивляются поддержке терапевта и долго ему не доверяют. Часто терапевту и ведущему группы требуются ангельское терпение и устойчивость – только через большое количество попыток проживания реального опыта принятия себя другим, такой протагонист постепенно начнет доверять и принимать новый опыт – это правда мне? я действительно хороший?
Именно поэтому индивидуальная терапия с таким клиентом длительная – зато встраивается в жизнь прочно и навсегда. Групповая терапия таким клиентам принесет также много пользы, зачастую даже может быть эффективнее сочетать с индивидуальными сессиями. Потому как группа – это модель социума, и в отношениях участников обязательно проявятся все способы обхождения со стыдом и защиты от него, которые постоянно срабатывают в повседневной жизни
Бессознательно «стыдливый» клиент конечно же зависит от того, каким терапевт предстает в его глазах, и от того, каким клиент сам хотел бы выглядеть в собственных глазах. Если терапевт не проработал свои переживания стыда, это осложняет или делает невозможным терапевтическую работу с клиентом, а в группе– тем более. В таком случае – скорее всего ведущий получает либо сильную динамику, либо сонную группу, которую никак не удается разогреть. Поэтому важно отмечать нераспознанный или избегаемый стыд участников. Не получается с группой – всегда можно ориентироваться на свои контрпереносные чувства.
Стыд и вину часто путают как клиенты, так и терапевты. Самый примитивный способ различить их – это помнить, что стыдящийся человек думает: «Как Я мог совершить это?», а виновный: «Как я мог совершить Это?»
Причем, одно и то же поведение может пробудить стыд в одном человеке, вину в другом и оба чувства в третьем. И даже тривиальные действия, которые, казалось бы, никак не связаны с виной (например, не почистить утром зубы) могут всколыхнуть вину с тем же успехом, что и стыд, если они связаны, даже чуть незначительно, с общественными или семейными принципами.
Часто терапевт встречается в работе с обоими переживанями клиентов. Важно понимать, что некоторые клиенты могут обозначать переживание стыда как «вину» в основном потому, что слова «стыд» просто нет в их словаре. Тогда клиенту можно помочь через обучение – часто он просто нуждается в том, чтобы его научили основным терминам, и тогда он сможет начать различать эти чувства.
Терапевтически полезно провести отдельно работу со стыдом и работу с виной. Например, противопоставив стыду «рациональную вину», то есть вину за реальный проступок, за который можно и нужно извиниться, восстановив тем самым равновесие между человеком и обществом. Проводить терапию стыда целесообразно на аффективном уровне, помогая клиенту проявить свои тайные дефекты в безопасных отношениях. Напротив, рациональную вину правильнее конфронтировать на поведенческом и когнитивном уровнях и стимулировать к исследованию своей системы ценностей. Тогда клиент будет нарабатывать опыт действия в соответствии с ней.
Стыд и вина, несмотря на общие черты, – это разные переживания.
Сравнение минимум двух состояний поможет понять это (5).
1. Переживание неудачи как провала – это центральная характеристика человека, испытывающего стыд или вину. Для стыдящегося субъекта дефицит является внутренним – событие ощущается как жизненный провал. Переживающий стыд чувствует, что совершенно не соответствует своим жизненным задачам. Причем любым – моральные, этические, карьера, семья или даже внешний вид. Часто задачи могут отражать интернализованные родительские ожидания. Стыд появляется всегда, когда случается что-то, что заставляет индивида заметить разрыв между своим актуальным состоянием и ожиданиями.
Виновные субъекты имеют дело с другим типом неудачи. Их интересы сфокусированы больше на внешнем – что они сделали неправильно и как это отразится на них и на остальных. Их ошибка– в действии, а не в бытии. Фигурально выражаясь, вместо недолета до цели (как в случае стыда), они летят слишком далеко, переступая моральные нормы или семейные правила. Пиаже (1932) и Колберг (1963) отметили, что моральное чувство может быть сильно развито у некоторых людей и только минимально представлено, у других. Чувство вины наиболее сильно у тех, кто вырос в высокоморальном окружении.
2. Телесные реакции.
Стыд – мощное физическое событие. Типична телесная реакция человека в переживании стыда – лицо вспыхивает, покрывается испариной, у него сильнее бьется сердце, глаза опускаются вниз, колени слабеют, может бурчать в животе. В таком состоянии человек не чувствует контроля над своим телом, что делает стыд еще более глубоким. Человек может буквально или символически чувствовать, что уменьшился в размерах, превращаясь в ничтожество. Он может быть парализован стыдом, не способен сделать и шага, несмотря на отчаянное желание убежать. Переживание стыда – это двойной удар: индивид опустошен и тем, что он сам себя обесценивает, и тем, что его дефективность всем очевидна. Поэтому он как можно скорее старается покинуть зону контакта. Невыносимо ощущение, что меня видят.
Чувство вины редко вызывает реакцию всего тела. Один человек может реагировать расстройством желудка, другой – тяжестью в груди, а остальные могут вообще не отмечать никаких телесных проявлений.
Таким образом, не совсем правильно говорить, что вина ощущается так же, как стыд. «Ощущения» вины чаще являются смесью эмоций и мыслей, и это не физическая боль. Несмотря на это, виновный человек может ужасно мучиться, и его дискомфорт может быть настолько же невыносим, как и тот, что сопровождает стыд.
При избыточном переживании стыда человек не знает, чего он хочет, так как витальность с ее желаниями и потребностями заблокирована. К тому же власть любого чувства в том, что кроме него индивид не видит ничего и не проживает его. А проживать стыд – это означает найти мужество отдаться потоку стыда и замечать, что еще происходит с ним и с окружающим миром. Как в работе с любым чувством, исцеление случается, когда человек предъявляет себя и свое чувство в контакте с Другим. Часто одного этого действия достаточно, чтобы стыд перестал уничтожать.
Поэтому главная задача в работе со стыдом – восстановить способность клиента его переживать.
Основные шаги в терапевтической работе (монодрама/групповая работа).
- Обнаружить стыд.
Директор может заметить основные защиты у протагониста– засмеивание, подавление (контроль) стыда, стремление к идеальному образу, высокомерие, механистическое отношение к директору и к процессу, эпатаж. Скорее всего, протагонист будет ожидать от директора обязательную исключительную терапевтическую пользу.
Можно использовать Амплификацию (техника усиления наблюдаемых феноменов). Она может быть полезной техникой для предъявления защит протагониста или динамки искажений в переносе, которые вызваны стыдом. Каждый клиент полагается на терапевта в том, что он поможет сохранить предпочитаемую версию Самости или наоборот, поможет скрыть те части Самости, которые никто и не должен видеть.
Часто клиенты рассказывают, что чувствуют большое количество злобы к терапевту за то, что он «добрый и терпит мой стыд и позор». Также позиция принятия терапевтом стыда клиента и источников этого стыда, порождает у клиента тревогу и смущение.
На этом этапе важно знать, что в драме стыд у протагониста может появиться внезапно, в ответ на рядовую реплику директора или неожиданно на чей-то дубль, особенно, если он связан с неосознанными травматическими ситуациями.
- Легализовать стыд.
«А можешь попробовать сейчас о своем стыде рассказать? А можешь, рассказывая, посмотреть на людей вокруг, сохраняя контакт с кем-то в группе или со всеми?» Если протагонист не готов, настаивать не надо. Но если получится взглянуть на группу хоть краешком глаза, то протагонист, которому стыдно, получает опыт принятия. И еще очень болезненно, и хочется отвернуться, но уже в ощущениях у него появляется нечто, почему хочется оставаться в контакте с другими. И тогда можно двигаться дальше в драму, к проживанию своего стыда.
На этом этапе можно ввести фигуру стыда и обеспечить встречу протагониста с чувством стыда. Обмен ролями не всегда уместен, часто даже неполезен, но зато можно проверить, что делает с протагонистом фигура стыда, и что протагонист делает с ней. Задача директора здесь – помогать протагонисту замечать еще что-то, еще что-то и еще что-то, кроме стыда. Можно подключать группу через дублирование.
- Трансформация стыда.
Если в драме у протагониста не меняется образ себя (а мы помним, что стыд затрагивает Самость), терапии стыда не происходит. Всегда можно и нужно прояснять – А когда ты говоришь о том, что кроме стыда у тебя появилась благодарность, что происходит с тобой? Такой вопрос будет продвигать клиента ближе к пониманию своего состояния.
Клиент начнет меняться только тогда, когда сможет выйти из своего сконцентрированного на стыде состояния и сможет замечать что-то еще, когда его жизнь станет интересней, чем задачи, которые он себе ставит. Например, в круге он говорит: мне стыдно сказать жене, что я мечтаю о сексе каждый день, а не раз в неделю как у нас. А на вопрос – что у тебя происходит в жизни? Отвечает – ничего особенного, да, вот квартиру купил и машину поменял. Это означает, что он уже на подходе к разрешению своего стыда– это очень хорошая подсказка и помощь терапевту, который уже отчаялся работать…
Поэтому, обходиться с таким деликатным состоянием, как стыд, терапевту должно не бороться с ним, а восстанавливать чувствительность клиента к витальности – его желаниям и потребностям, помогать клиенту развивать спонтанность. Если постепенно высвобождать витальную энергию, стыду будет нечем питаться. Можно даже «разбудить» спонтанность в другом сегменте жизни клиента, а не в том, с которым он пришел к вам. Главное– запустить процесс, и тогда к человеку вернется способность чувствовать, в чем он нуждается.
Терапия стыда.
Работа со стыдом – ювелирная, сложность в том, что к нему нет доступа.
Мы помним, что терапия стыда заключается в том, чтобы восстановить его проживание в контакте с другим человеком. Нельзя прожить стыд и больше его не чувствовать, он останется навсегда, но перестанет отравлять. Важно, чтобы родители (или терапевт) давали возможность себя идеализировать, а потом в себе разочароваться, выдерживая это и оставаясь в контакте. Если разочароваться в родителях не получается, невозможно вырасти. Поэтому терапевту крайне важно устойчиво выдерживать, что клиент в нем разочаровывается; попросту – обесценивает. Так терапевт/директор в драме должен быть «внимательным родителем», который аккуратно поддерживает процесс клиента. Очень сложная и кропотливая работа.
Вообще, если в драматизации вы замечаете, что «становится выпуклым» стыд, можно чаще, но аккуратно! подхваливать протагониста, чтобы драма не остановилась и у группы хватило энергии для ее завершения. Если так случилось, что в работе вы неосторожно спровоцировали стыда больше, чем наблюдаете феноменов в сцене, не торопясь, но обязательно сразу, необходимо дать протагонисту поддержку. Потому что работа со стыдом – это практически работа с травмой, и ретравматизировать протагониста в данном случае не имеет никакого смысла.
Итак, работать с протагонистом в аффекте стыда нужно очень бережно, давать поддержку малыми дозами, иначе он воспримет вашу заботу как агрессию, и вы зайдете в тупик. А ведь есть еще остальные участники группы, их тоже может «вынести».
Дело в том, что у стыда есть «емкость» с определенным объемом витальности. И своей активной поддержкой вы добавляете в эту «емкость» еще больше энергии, таким образом, создаете еще больше напряжения.
Когда мы стараемся подавить, игнорировать или отбросить чувства – они возвращаются с удвоенной силой. Или как минимум с такой же, с какой вы их подавили. Ресурсы человека уходят по сути на борьбу с собой. Когда мы открыто встречаем все, что происходит у нас внутри, как бы даем чувствам место, не пытаемся им сопротивляться, они «выдыхаются» сами. Пусть не сразу, но это происходит.
Меняется уровень воодушевления, и вот человек уже в другой роли.
Работе со стыдом постоянно сопутствует сопротивление клиента.
Клиент обычно не говорит – я хочу избавиться от стыда. Он скажет – хочу изменений. И сразу начнет сопротивляться. Человек, борющийся с чувством стыда, далек от эмоционального здоровья. Поскольку единственный способ помочь клиенту в большом количестве стыда – это научить его не убегать от взаимодействия, потому что только в контакте с другими можно стыдиться или не стыдиться, именно от этого клиент либо из терапии уйдет, либо будет включать защиты.
И здесь важно присутствие терапевта. Если директор искренне проявляется в шеринге, и делится личным опытом, велика вероятность, что так он создает пространство, в котором протагонисту будет возможно постепенно стыд проживать.
Важно помнить, что у людей с невротическим стыдом нет права на ошибку – они или идеал, или ничтожество. Здесь просто сказать – Ой, да все ошибаются – не поможет. И стратегия, например, поставить родовую драму с тем, чтобы вернуть стыд кому-то из предков, не сработает или поможет, но ненадолго.
Часто бывает, что тема стыда проявляется как групповая. В такой ситуации хорошо могут помочь психодраматические разогревы, которые направлены на «необычное» поведение – смотреть в глаза, прикасаться, двигаться так, как удобно, или наоборот, вставать в неудобные позы – для того, чтобы заметить, что в группе есть возможность делать что-то необычное, и при этом оставаться вместе, в группе. Более того, когда все участники вместе делают что-то, что не очень привычное – это работает на сближение.
Так и в самой драме – протагонисту необходимо именно вживую убедиться в том, что другие тоже ошибаются, и даже директор. Если директор не признает, что ошибся, протагонист обесценит и всю работу, и директора, и группу. Но даже если так произойдет, директор сам должен быть устойчив (ведь вы-то заметили свой неверный шаг), тогда либо пробуем снять негативный перенос, либо останавливаем процесс до следующей встречи группы. Тогда протагонист вам поверит.
Д.В. Винникот: «Часто я делаю интерпретацию, чтобы показать клиенту, во-первых, что я бодрствую, а во-вторых, что я тоже могу ошибаться».
В группах всегда есть участники, которые идеализируют ведущего.Если идеализацию не фрустрировать, на смену завышенным ожиданиям в скором времени обязательно придет обесценивание, и терапевт/ведущий получит динамику в группе.
Задача усложняется еще тем, что нужно успеть пробудить у клиента интерес к жизни и к контакту с другим, прежде чем он вас обесценит и уйдет. У терапевта небольшой люфт времени между тем, когда он станет опасно близким клиенту и тем, когда у клиента появится интерес к терапевту. Важно фрустрировать невроз, когда клиент/протагонист только-только испытал радость от получения новых ощущений, так как это отдаляет его от переживания стыда.
Эффект терапии прямо пропорционален искренности и полному присутствию в Теле с клиентом. В драме протагонист обязательно станет проверять директора на стойкость вынести чувство любой интенсивности. Важно, чтобы директор различал свою эмпатию из сердца и интерес из головы. Эффективной работа будет только в первом случае.
Также стоит заметить, что работа со стыдом часто возвращает протагониста в ситуацию, когда он впервые стыд испытал сам или его пристыдила Значимая Фигура. Тогда практически мы имеем дело с травматической ситуацией.
Поскольку мы стараемся не допускать ретравматизации протагониста, в таких случаях уместно ставить аутодраму – драму, за которой протагонист наблюдает из безопасного места, которое предварительно строит для себя. Мы можем повторить то, что происходило в прошлом, следуя описаниям протагониста, можем предоставить возможность актерам некоторое время пожить спонтанно – возможно, они уловят скрытый подтекст происходяще-го и продемонстрируют его. Часто, когда раскрывается истинная картина, как Значимая Фигура умышленно (или бессознательно) «нагружает» протагониста чувством стыда, следует вспышка злости, даже гнева, который, конечно, следует отреагировать в безопасном ключе.
Существует мнение, что, если в драме клиент вдруг становится охвачен стыдом, это есть следствие терапевтической ошибки – слишком быстрая скорость работы или какое-то сложное место проскочили, или директор попал в свою тему. Правда такого утверждения в том, что если клиенты чувствуют стыд, то они не в состоянии его присвоить. Поэтому работать нужно аккуратно и «на разных скоростях».
А если ведущий группы попадает в свое непроработанное место про стыд, у него не получится присоединяться к стыду участников группы, и он стремится быстрее успокоить их, но тогда можно получить обратный эффект и все ту же динамику. Более того, для некоторых людей любое направленное на них внимание может быть непереносимым, и человек может надолго закрыться. Важно всегда помнить об этом и нарабатывать навык использовать более тонкие средства.
- Например, можно провести структурированные упражнения для всей группы – когда каждый делится своими переживаниями по какому-то конкретному поводу, или организовать работу в парах-тройках, что позволяет участнику не испытывать на себе внимание полной группы, а принимать его «частями».
- Можно предложить протагонисту «скажи в сторону», чтобы тебя не очень было слышно или «а на самом деле».
- Выбрать кого-то из участников группы на роль протагониста, а самому протагонисту предложить побыть кем-то, кто хорошо его знает и относится к нему по-доброму, и попросить продолжить рассказ от лица уже этого знакомого. Часто случается, что такой подход помогает рассказать о чем-то стыдном, не про себя, но в «третьем лице».
- Можно вдохновить клиента на креатив – например, предложить иронично обыграть «стыдливое место» или отыграть противоположность. Также может продвинуть драму «немая сцена» – протагонист молча сначала показывает телом. Как он стыдится, и тут же совершает прямо противоположные движения.
- Иногда случается, что протагонист не может ответить на вопрос «что самое страшное может случиться, если ты сделаешь это?» И тогда может выручить сцена проигрывания этого самого страшного исхода. Очень часто, если протагонист соглашается, сцена заканчивается смехом протагониста и словами «почему, как же я раньше не попробовал!». Конечно, очень важно не навязывать свои идеи, а лишь предлагать – потому что если протагонист пойдет в работу без должного желания участвовать в этом непростом для него эксперименте, то он может получить травматический опыт или ретравматизацию прямо в процессе драмы.
В заключение отметим, что в ситуации, когда вы работаете краткосрочно, и у вас не было возможности тщательно исследовать историю клиента/протагониста, действительно сложно развести стыд, вину и травму. Поэтому, даже если вы привыкли рисковать в драме и достигать высоких целей, не стоит обесценивать своего ролевого директора, если вы старались, но не получилось. Если это одна из первых встреч протагониста со своими фундаментальными чувствами, ему достаточно будет к этим чувствам прикоснуться и увидеть их из Зеркала. Психотерапия – это история маленьких, но уверенных, шагов.
Литература
- Бьюдженталь Дж. «Наука быть живым. Диалоги между терапевтом и пациентами в гуманистической психотерапии». – Корвет, 2005.
- Келлерман П.Ф. Психодрама крупным планом. – М., 1998.
- Пиажэ Ж. «Психология интеллекта». – СПб.: «Питер», 2003. Стр. 192.
- Робин Ж. Мари. Лекция «Стыд».
- Роналд Т. Поттер-Эфрон «Стыд, вина и алкоголизм». – Институт общегуманитарных исследований, 2002.
- Часть материала взята на основе обучения в МИГиП, 2015-2016 гг.
Ждем Вас на конференции! Хочу пойти