О психодраме

Лопухина Елена

Лопухина Елена

Институт Психодрамы, Коучинга и Ролевого Тренинга (ИПКиРТ) Психолог, психотерапевт, психодрама-терапевт юнгиански ориентированный, бизнес-тренер и коуч, консультант по организационному развитию, директор Института Психодрамы, Коучинга и Ролевого Тренинга (ИПКиРТ), чле...
Интервью с Еленой Лопухиной для журнала Урания


Елена Лопухина — Пер­вым, кто обратился к театру как психотерапевтическому инструменту, был Джекоб Ле-еи Морено. Он использовал идею театра не в классическом его варианте, когда режиссер руководит игрой актеров по заданному сценарию, а как мистерии — древнего теат­рального действа, где зрители были одновременно и творцами и участниками, где разыгры­вался мир фантазий, архетипических образов, люди сопри­касались с чем-то важным внутри себя.

— А почему именно театр, почему не живопись, напри­мер? Это ведь тоже проявле­ние творчества. И рисовали люди с древнейших времен…

Е.Л. — С точки зрения теории Морено, человеческая лич­ность развивается в результа­те освоения с самого раннего детства системы различных ролей. Можно сказать, что идея Шекспира о том, что мир — театр, а люди в нем — актеры, нашла воплощение в методе Морено в самом пря­мом смысле. Самые первые роли, которые начинает осва­ивать ребенок, психосомати­ческие: роли едящего, пьющего и т.д. Потом он осваивает со­циальные роли: сына, дочери. Помимо этого существуют психологические роли, которые Морено называл психодрама­тическими, например насиль­ник и жертва, любящий и ненавидящий. Скажем, роль страдающего: это ведь не со­циальная роль, это роль, кото­рую мы играем в мире фан­тазии. Есть мир реальности, социальной и психосоматичес­кой, а есть мир фантазии, наш внутренний психический мир, наша внутренняя пьеса, в ко­торой разыгрываются роли и события внутренней жизни. Ее Морено назвал психодрамати­ческой реальностью, роли в ней соответственно назывались психодраматическими. И если процесс психотерапии имеет дело прежде всего с внутрен­ней, психической драмой лич­ности или отражением соци­альной драмы во внутреннем мире, то, разыгрывая эту дра­му души, что-то изменяя, про­живая на сцене, можно менять свой внутренний мир. В этом главная идея психодраматического метода. Мерено рас­сматривает личность как сово­купность определенных ролей: освоение более широкого круга ролей, способность к более гиб­кой смене этих ролей’ являются критерием роста личности.

Морено считал, что человек исходно спонтанен и способен к творчеству, он рождается таким — это и есть искра божья в нас, то, в чем мы едины с Космосом. В каждом из нас живет Бог, считал Мо­рено, потому что в каждом из нас есть Творец.

Е.Л. — Мы живем в обществе, которое создает определенные ограничения, и рано или поз­дно в человеке формируется то, что Морено называл «куль­турными консервами». Твор­чество реализуется в некоей форме, и эта форма в какой-то момент становится обузой, ог­раничением. Любая книга, кар­тина — это уже продукт, от­чужденный от процесса чело­веческого творчества. Любая социальная норма, любой при­нцип поведения, когда-то быв­ший результатом творчества, затем застывает и начинает ограничивать нас, утверждая: должно быть только так.

Постепенно человек расста­ется со спонтанностью и твор­чеством, и это мешает ему развиваться и в том числе воссоединиться с божествен­ным началом. Задача терапии переделать их. Существуют, кстати, арт-терапия, терапия искусством — изобразитель­ным, музыкой, танцем, драмо-терапия в узком смысле, — все эти направления терапии сформировались после второй мировой войны, значительно позже того, как Морено начал практическую реализацию своих идей. Искусство всегда имело терапевтический эффект, но как, направление психотерапии оно появилось после Морено.

Смысл того, что Морено на­зывал психодрамой, еще и в том, что (и в этом отличие его от Фрейда) только в действии, которое целостно по природе, оно включает и чувства, и мысли, и поведение, — чело­век может действительно что-то реализовать, что-то менять в себе. Само слово «драма» переводится как «действие». Фрейд ограничивался в ос­новном интеллектуальным, или ментальным, планом. Мо­рено считал, что человек жи­вет на всех уровнях, и в действии присутствуют все уровни бытия, вплоть до кос­мического. Человек живет, нечто происходит, он что-то осуществляет, а это — основная идея театра.

Е.Л. — Почему психодрама, почему не просто жизнь? По­тому, что для терапии, с точки зрения Морено, очень важно, чтобы было пространство сце­ны и пространство зрительного зала, зрители.

Реальность жизни и реаль­ность фантазии — эти две реальности должны существо­вать внутри психотерапевти­ческой группы, чтобы человек смог распутать их, понять, где кончается одна и начинается другая. Людям свойственно смешивать, переплетать фан­тазии и реальность. Эта пута­ница, разъединенность часто порождает проблемы. В пси­ходраме возможно четкое раз­деление: человек встречается один на один с драмой своего внутреннего мира, событиями своей внутренней реальности. У него появляется возмож­ность поставить барьер: это мой взгляд, мое видение, оно реально в том смысле, что эти чувства существуют, но из этого не следует, что такова объективная реальность. В то же время, с точки зрения Морено, внутренняя реаль­ность более реальна, чем со­бытия объективного мира. Воз­можность разделения (не про­тивопоставления, а разграни­чения) очень терапевтична. Поэтому так важен мир сцены. Театр — вид искусства, на­иболее наглядно и явно пред­ставляющий внутренний мир человека, всю систему его чувств, взглядов, мотивов. Че­ловек разыгрывает на сцене жизни свои переживания, свои отношения, какими он их воспринимает. На сцене пред­ставлены не реальный папа, реальная мама, реальный на­чальник или любимая женщи­на, а наши образы их; мы вступаем в отношения не с реальными другими, а с дру­гими, живущими внутри нас в качестве образов. Именно с этой картой внутреннего мира мы имеем  дело в психотерапии.

— Представим психодраму как театр. Пьеса может быть любая, но в театре есть режиссер, завлит, осветители и т.д.

Е.Л. — Главные действующие лица внутри психодрамы, это протагонист,* вспомогательные «я» — различные члены пси­хотерапевтической группы, ко­торые могут играть роли обра­зов значимых других во внут­ренней драме человека (это мо­гут быть образы каких-то лю­дей из его жизни, или образы его чувств, или даже архети-пические образы — Бога, све­та, т. е. любые образы его внутреннего мира). И есть фи­гура психодраматиста, психод-рамотерапевта, «директора», ведущего весь процесс. Роль терапевта в группе можно уподобить роли Вергилия: он не совершает путешествие за Данте, но служит ему проводником, помогает разобраться в происходящем. Соответственно, задача ведущего — не приду­мать драму за протагониста, а помочь ему осуществить свою драму, путешествие в свой внутренний мир. Протагонист является по аналогии с теат­ром и режиссером, и главным актером, а к тому же играет все остальные роли, потому, что прежде чем вспомогательные «я» входят в роли, их сначала, показывает сам протагонист.

— Но потом протагониста надо как-то выводить об­ратно?

Е.Л. — Да, это тоже одна из функций терапевта. Но внут­реннюю работу по изменению своего психического мира все-таки протагонист осуществля­ет сам. Психодраматист обес­печивает структуру путешест­вия, следит за соблюдением некоторых правил игры, кото­рые помогают этому путешес­твию. Он может предложить какие-то ходы, но выбор всег­да осуществляет протагонист. И кроме того, ведущий распо­лагает целым арсеналом тех­ник, которые применяются в психодраме.

Технический мир психодра­мы очень хорошо организован. В ней много разных форм. Основная — это собственно психодраматическая сессия, которая состоит из трех час­тей: разогрев, действие и об­мен чувствами. Каждая из час­тей имеет свои техники, кото­рые применяет директор, ве­дущий драму.

Глазное сходство психодра­мы с театром заключается в том, что психодрама соответ­ствует — и за этим следит ведущий — принципам компо­зиции: там должны быть за­вязка, развитие, кульминация и завершение. Драма должна составлять эстетическое целое. Конец у нее может быть, как и в любой пьесе, разный: счас­тливый, несчастливый, но не­обходимо завершение.

— Ну, а принципы спон­танности и творчества, — как их вписатъ в структуру -театра? Это музы? Или дей­ствующие лица?

Е.Л. — Нет, спонтанность и способность к творчеству — материал, из которого лепится психодрама. Психодрама обес­печивает структурные рамки для проявления творчества. Ес­ли следовать принципам Мо­рено, то настоящее творчество возможно только в рамах не­которой структуры — не в смысле «культурных консер­вов», а в смысле правил игры. Игра без правил затрудняет создание эстетического целого. Эти правила предлагает пси­ходраматист. Благодаря им участники получают поле для проявления спонтанности и. творчества.

Почему в психодраматичес­кой группе подчас происходит что-то, что человеку трудно осуществить в жизни? Есть многие вещи, которые пугают, которые очень трудно в себе преодолеть, а психодрамати­ческая группа создает поддер­живающую, безопасную обста­новку. Поддержка группы, ру­ка «Вергилия» и любовь к протагонисту, которую он чув­ствует со всех сторон, отлича­ют это путешествие в опасные зоны внутреннего мира. И че­ловек может встретится с тем, с чем ему трудно было бы встретиться в одиночку.

Для меня важнейшей вещью, которой учит психодрматический метод, является то, что, когда идет драма, есть одно главное действующее лицо и все остальные участники груп­пы помогают этому человеку, фактически забывая о себе, стараясь для него. И это имеет большое терапевтическое значение не только для протаго­ниста, но и для остальных членов группы: во-первых, они учатся думать не только о себе, а во-вторых, каждый из них твердо знает, что, когда он станет главным действую­щим лицом, каждый будет по­могать ему.

Такое сотворчество — важ­ный момент теории Морено. Недаром он говорит о своей глобальной мечте: когда-ни­будь человечество станет сооб­ществом равных богов, кото­рые творят каждый соответст­венно своей индивидуальности, помогая друг другу. Одно из важных понятий теории Море­но — понятие «теле». Око характеризует то особое состо­яние отношений между людь­ми, когда есть истинный кон­такт, когда люди общаются, уважая индивидуальность, Са­мость друг друга. Одна из главных идей Морено — обмен ролями, возможность посмот­реть на мир глазами другого человека. Обмен ролями — одно из технических средств психодраматического театра, в отличие от обычного театра, где каждый играет свою роль. Протагонист должен почувст­вовать себя во всех ролях, которые есть в его внутреннем мире. В результате человек начинает лучше понимать либо других людей, с которыми он общается, либо части своего «я».

При этом даже люди, кото­рые никогда не были протаго­нистами, просто за счет того, что их выбирают в разные роли, расширяют свой ролевой репертуар: они «отыгрывают» разные части себя, соприкаса­ются с разными аспектами своей личности, часто неизвес­тными им самим.

Морено был убежден, что между людьми существует мно­го общего. Поэтому так важна стадия обмена чувств. Разыгрывалась драма одного чело­века, но наблюдатели и учас­тники делятся друг с другом тем, что отозвалось в них, какие чувства, воспоминания, ассоциации эта драма пробу­дила в них, что она сказала им об их жизни. Это еще один момент, объединивший психо­драму и обычный театр. Театр может оказать терапевтичес­кое действие на зрителей. В психодраме же терапевтичес­кий эффект испытывают и участники, и режиссер, он же протагонист. В этом смысле психодрама ближе к мистерии, которая была театром для участников. В ней присутство­вал момент спонтанности, дей­ствие развивалось, исходя из правды роли, пьеса рождалась «здесь и теперь».

Психодрама дает простор для творчества, и «директор» психодрамы должен следить за этим, вовремя задать опре­деленные вопросы, обратить внимание на то, что есть дру­гие возможности, точки выбо­ра. Идея в том, чтобы в ходе психодрамы человек нашел но­вые способы решения своих проблем.

В своем психическом мире человек — безграничный творец.

— Если психодраматичес­кая реальность более реальна, как говорил Морено, чем ре­альная реальность, то нет ли в этом сходства с идеей майи, того, что внешние события лишь грезятся нам?

Е.Л. — Морено был крайне реалистичным человеком, и его собственная жизнь это доказы­вает. Да, он был мечтателем, теологом, философом, грезя­щим о каких-то высших сущ­ностях, но он говорил о прак­тическом, действенном вопло­щении своего творческого на­чала. Ему принадлежит ряд технических изобретений. Он изобрел одну из первых моде­лей магнитофона. Собираясь в Америку, он заработал деньги на жизнь, придумав первый радиофильм.

Он создал социометрию, ко­торая очень повлияла на со­временную социологию; он чуть ли не первый начал раз­рабатывать методы измерения в социальных науках. Он пер­вым попробовал использовать видео — обратную связь как инструмент психотерапии, и из этого впоследствии развилось самостоятельное направление психологического тренинга. Са­ма психодрама — очень структурированный метод с боль­шим количеством приемов и техник.

Морено — один из немногих мыслителей, у которых не бы­ло разрыва между мыслью и ее реализацией. Он действи­тельно пытался делать то, о чем мечтал, он был исключи­тельно практичным мечтателем.

С именем Морено связана третья революция в психоте­рапии. Первую осуществил французский психиатр Пинель, который разрешил пациенту быть больным. До этого к пси­хическим больным относились либо как к святым, либо как к одержимым дьяволом. Вто­рая революция связана с име­нем Фрейда, который разре­шил пациенту говорить. А Мо­рено разрешил пациенту дей­ствовать. Морено открыл целое направление психотерапии — групповую психотерапию. Свои первые опыты он проводил не в кабинете, не с отдельными людьми, а с беженцами, с проститутками: он был в кон­такте с жизнью и пытался внести изменения в реальную жизнь.

Е.Л. — Морено верил в чело­века и считал, что человек подобен Богу в том, что очень многое может в своей жизни изменить. Но только творя, мы воссоединяемся с Космо­сом и становимся подобными Богу.

Мы можем творить, в част­ности, и свою жизнь, и жизнь больших общностей. Человечество в целом может творить свою жизнь, и в этом смысл существования.

Творя, мы не противостоим Богу, а действуем, наконец-то, так, как надо, соответственно своей истинной сущности, впи­сываясь тем са­мым в законы Ми­роздания.

— А кем был Морено по профессии?

Е.Л. — Врачом. Он учился в Вене. Родился в Румынии… На самом деле он родился на корабле. Точный день его ро­ждения не известен. А детство его прошло в Румынии. Биог­рафы до сих пор бьются, уточ­няя факты его биографии. Мо­рено сознательно мистифици­ровал свою жизнь, считая, что психодраматическая реаль­ность важнее реальной реаль­ности. На своей могильной плите Морено завещал напи­сать: «Человеку, который внес юмор в психотерапию». Извес­тна масса случаев из его жиз­ни. Один из них связан с первыми его попытками груп­пового терапевтического воз­действия: он начал играть с детьми в парках Вены. Напри­мер, он спрашивал ребенка: «А как тебя зовут?» Допустим, ему отвечали: «Мери». «А по­чему тебя так зовут?» «Меня так назвали родители». «А по­чему ты позволила, чтобы тебя назвали родители? Как бы ты сама себя назвала?» Он доиг­рался до того, что стал спра­шивать: «А почему бы тебе самому (или самой) не выбрать себе родителей? Каких бы ты родителей выбрал(а)?». Насто­ящим родителям это очень не понравилось, они пожалова­лись, в полицию, и у Морено были неприятности. С ним час­то случались неприятности та­кого рода.

Есть еще история про Мо­рено, связанная с театром. Он пришел смотреть пьесу «Так говорил Заратустра». Во время действия Морено вышел на сцену, подошел к актеру, ко­торый играл Заратустру, и сказал: «Заратустра перевер­нулся бы в гробу, если бы увидел, как его играет какой-то актеришка! Что ты знаешь о жизни Заратустры? Ты ни­чего в нем не понимаешь. Вот если бы ты сыграл жизнь мистера … (он назвал фамилию актера), это было бы страшно интересно, это был бы целый мир. Почему ты не играешь себя? Почему ты играешь роль, в которой ничего не понимаешь, потому что не пе­режил того, что пережил За­ратустра?». Спектакль был со­рван, актеры в смятении. В этом эпизоде отразилось отно­шение Морено к классическо­му театру, которое было край­не отрицательным. Он считал его «культурным консерЕом». Классический театр, писал Морено, с разыгрыванием пье­сы по заданному тексту с за­данным сюжетом, есть нечто уже законсервированное, — на одном конце шкалы, а на дру­гом — жизнь, реальная жизнь, в том числе и психическая с ее спонтанностью, ибо каждый момент жизни неповторим. Психодрама находится где-то между этими двумя полюсами, и чем ближе она к жизни, тем лучше. Психодрама — жизнь, которая разыгрывается в ус­ловном пространстве сцены.

— Морено имел успех при жизни?

Е.Л. — В определенном смысле успех он, конечно, имел. Судь­ба идей Морено довольно за­бавна. Теория у него не очень разработана. У него филосо­фия, теология, а теория дово­льно проста. В терапии сущес­твовали куда более сложные, интересные конструкции — Фрейда, Юнга. Его приемы прочно вошли в разные систе­мы терапии часто без указа­ния авторства. Он очень пов­лиял на Перлза, у него учи­лись Вирджиния Сатир, Эрик Берн. В этом смысле Морено определенно имел успех. Но широкое официальное призна­ние обрели только социомет­рия в социологии и социальной психо­логии.

Е.Л. — У нас в стране из всего наследия Морено много лет знали только социомет­рию, и то в очень узком ее понимании.

— Сколько времени сущес­твует психодрама на отечес­твенной почве?

Ё.Л. — Известно, что сам Мо­рено приезжал к нам в 1959 г.

— Официально!

Е.Л. — Да, он посещал психиатрические организации Моск­вы и Ленинграда, выступал, но тогда еще его метод не был принят. Реально у нас его начали практиковать тесть лет тому назад.

Я верю, что психодраму ждет большое будущее в Рос­сии, потому что сущность пси­ходраматического метода адек­ватна, на мой взгляд, особен­ностям нашей национальной

психологии. Сам Морено при­знавал, что на него повлияли идеи Станиславского. Более того, в 1925 г. он думал эмиг­рировать в Россию. Во всяком случае, собираясь в эмигра­цию, он выбирал между США и Россией. Идея внутреннего театра, психологической собы­тийности (вспомним Чехова и Достоевского) близка российской культуре.

Ждем Вас на конференции! Хочу пойти