Футуропрактика: «Преображающееся Я» и «Темпоральные Двойники»

Долгополов Нифонт

Долгополов Нифонт

Психолог, психодрама-терапевт, гештальт-терапевт, ведущий тренер по гештальт-терапии и психодраме, супервизор тренеров, ведущий научный сотрудник по образовательным программам по гештальт - терапии и психодраме, директор Института Гештальта и Психодр...

В данной статье обсуждаются особенности использования технического приема Темпоральных Двойников при Футуропрактике («путешествии в будущее»). На основе анализа практических примеров терапевтических сессий выделено три типа случаев, когда использование Двойников является полезным для эффективного путешествия в будущее.

Путешествие в будущее («футуропрактика») — уже привычная для меня тема (см. напр., Долгополов, 2004). Последнее время я веду постоянный психотерапевтический семинар по футуропрактике, многодневные групповые занятия на «интенсивах», и по-прежнему стараюсь описывать различные сессии с комментариями. В этой статье я хочу обсудить случаи, когда для «путешественника» полезно иметь в своей психодраматической постановке «сцен будущего» собственных Двойников из Прошлого и Будущего, а не только единственное «интегральное Я», путешествующее из Настоящего в Будущее (не путать Темпоральных Двойников с обычными дублями протагониста в психодраме).

Напомним, что обычно клиент в футуропрактике путешествует через Врата Будущего из Настоящего в Будущее и возвращается обратно (см. напр., Долгополов, 2001). Само по себе путешествие занимает при фокусированном запросе и «разогретом» клиенте около 15-20 минут. В сложных условиях работы, либо с клиентом с большим объемом эмоционального материала, вовлекаемого в работу, футуропрактика может продолжаться 45-60 минут.

В связи с сильно сжатым по времени терапевтическим процессом, а также сложной структурой психической реальности при путешествии в будущее (в частности, в сценах будущего, присутствуют «виртуальные» действующие лица, не существующие в Настоящем люди, специальные «сакральные» фигуры – Судьба, Бог, Закон Жизни и др.), представляется крайне нецелесообразным вводить дополнительные интрапсихические расщепления Я — множить «populationofself» (по выражению И. Польстера (1999) в одноименной книге о гештальт-методе — в русском переводе «Обитаемый человек» дословный перевод: «Население Я»). Клиенту и так непросто разбираться со всяческими Полями Будущего и их «населением»… Гораздо безопаснее сохранять целостность его Я при путешествии по царству Будущего, которое не менее замысловато и опасно, чем царство Аида, и требует внимательности и поддержки хорошо тренированного Проводника-директора.

1. Но как ни парадоксально, но первым типом сессий, в которых полезно вводить «временных двойников» — это футуропрактики с жестким лимитом времени (10-15 минут), например, проводящихся в конце групповой работы.

Приведем для понятности практический пример.

На семинаре «Сексуальное Будущее», в котором исследуется сексуальность в ближайшем и более отдаленном будущем (для этого, естественно, предварительно требуется специальный разогрев группы — например, погружение участников в возраст первичной сексуальности 3 лет, затем в возраст 7 лет, и, наконец, в возраст первого сексуального опыта), под конец группы одна из участниц 35 лет заявляет о своем желании исследовать свою будущую сексуальность.

В экспозиции Настоящего выясняется, что она, с одной стороны, любит своего мужа, с другой стороны — из-за сильного нормативного давления с его стороны («Хорошая жена не проявляет сексуальность при детях даже по отношению к мужу, а уж тем более по отношению к другим мужчинам!») блокирует свою сексуальность как по отношению к другим мужчинам и женщинам (причем во вполне приемлемых социальных формах, например — просто в виде интереса к противоположному полу), так и по отношению к своему мужу.

За 12 минут имеющегося в нашем распоряжении времени, героине не успеть разобраться с Законом Жизни (интроектом, описанным выше и подкрепленным национально-социальными традициями, которым она как «восточная» женщина в той или иной степени следует), определяющим Поле ее будущей сексуальности.

Ей даже не успеть совершить относительно полноценное путешествие в будущее и вернуться обратно в настоящее. Тут-то нас и спасает введение Темпорального Двойника. Когда мы на сцене в зоне Будущего ставим героиню в возрасте 40 лет (возраст она определяет сама), то этот сорокалетний двойник внятно описывает изменения, произошедшие с ней и ее сексуальностью — она стала более свободной, и, не выходя полностью за рамки национальной современной культуры, смогла договориться с мужем о взаимоприемлемом сексуальном поведении.

И тогда 35 летняя героиня в зоне Настоящего времени берет себе в поддержку сорокалетнего двойника – в виде стандартного психодраматического дубля, и, несмотря на сильные напряжения в отношениях с мужем на тему сексуальности, быстро проходит от первичного протестного отвержения сексуальных норм, транслируемых мужем, до начала продуктивного диалога. В результате – катарсический сброс накопленного напряжения в их отношениях.

Как видно из этого простого случая, Темпоральный Двойник из Будущего «помогает» героине в Настоящем справиться с ее сложным ролевым конфликтом (банальная тема из фантастических фильмов и книг, но мощное беспроигрышное ресурсное средство в футуропрактике).

«Преображение Я», происходящее за счет длительных изменений в течение жизни клиентки за пять лет (от 35 до 40), дает в данной футуропрактике мощный энергетический и содержательный толчок к изменениям Актуального Я при присоединении Двойника из Будущего к героине в Настоящем времени, и соответственно приводит к скачкообразным изменениям («преображению») Актуального Я героини.

Безотносительно к данному сюжету в блиц-футуропрактиках диалог Актуального Я клиента со своим Будущим Я всегда дает важные подсказки для продвижения героя по своему будущему. Ведь уже переживший любое сложное жизненное событие (какого рода бы оно ни было) всегда мудрее и обладает знанием о том, как лучше справляться с проблемами данной зоны жизни, по сравнению с тем же самым человеком до проживания данного события… Эта незамысловатая жизненно-терапевтическая логика тем не менее действует безотказно.

Из этого также следует, что Двойник героя в конце жизни (в точке непосредственно предшествующей его смерти) — так называемый нами Финальный Двойник — обладает предельным знанием про всю жизнь героя и может помочь ему в преодолении любых жизненных трудностей. Другое дело, что «тревожить» такого сверхмудрого Двойника целесообразно только для решения глобальных жизненных вопросов, например — вопросов о том, чему посвятить свою жизнь, с каким партнером дожить до самой смерти, какие отношения выстраивать со своим Родом и т. п.

В терминах «преображения Я»: достигший максимального «преображения» Финальный Двойник ответственен за поддержку Героя в случаях максимально сложных трансформаций («преображений») его жизни.

Если привлекать в каком-то смысле «сакральную» фигуру Финального Двойника к решению локальных жизненных задач, то, по нашему терапевтическому опыту, он может «обижаться», «сердиться» и «возвращать ответственность» самому герою – мол, «разбирайся в этом сам – ты уже не маленький, чтобы по незначительным поводам беспокоить Старших!». Поэтому для решения конкретных жизненных задач в блиц-футуропрактиках необходимо обращаться скорее к Двойнику из того возраста, когда эта локальная жизненная задача героя уже разрешена – и тогда этот Двойник, как правило, с «гордостью» и «радостью» помогает «более младшему» Герою…

2. Второй тип сессий, в которых использование Темпорального Двойника является целесообразным – это работы, в которых Преображение Героя в футуропрактике, несмотря на наличие достаточного терапевтического времени, сталкивается с непреодолимыми трудностями – либо понятными терапевту и путешественнику, либо иррациональными, принципиально непознаваемыми.

Приведем пример.

Героиня плача выходит на сессию, жалуясь, что чувствует бессилие изменять что-то в своей жизни. Ей около 40 лет, она развелась с мужем сыну – около 18. Мать умерла в 42 года, и у героини сильные страхи, что она сам может умереть в том же возрасте, что и ее мать…

Поскольку пространство зала, где мы работаем, большое, а, похоже идентификация с матерью у клиентки достаточно сильная, то я решаю выстроить две параллельные линии жизни – матери и самой героини, назовем ее Л. Мы уточняем с клиенткой, где у нас будет зона Будущего, и начинаем выстраивать линию жизни Матери. Родилась мама в достопамятном репрессиями 37-м году, прожила тяжелую жизнь, родила двух дочерей и умерла от инсульта… Из проживания героиней роли мамы выясняем, что мама умерла от «усталости жизни» и «исчезновения надежды что-то изменить»…

Встреча героини с мамой дает двойственные эмоции: бесконечную жалость к судьбе мамы и радость оттого, что она умерла внезапно и не обременила тяготами своего умирания дочь и других близких… В радости дочь признается, закрывая лицо руками от смущения… Но слезы жалости преобладают, и к чему они больше относятся – к судьбе матери, или к своей собственной судьбе, пока трудно определить…

Но метафору причины гибели матери мы на всякий случай ставим – динамическую скульптуру, в которой участвуют трое участников: «Желание все изменить и жить радостно» (его радостно играет участница в ярко-красном платье, восторженно встающая на цыпочки с распростертыми к солнцу руками) и две фигуры (мужчины и женщины), которые после рождения младшей сестры героини будут задавливать материнское «Желание радостно жить», пока не распластают «Желание» полностью на полу…

Глядя на эту динамическую скульптуру «внутренней жизни» матери, героиня плачет и вспоминает, что в ее роду много всякой печали и безнадежности, дядя, брат матери, которого она любила, утонул лет в 28, бабушка также много задавливала своих желаний, хотя и умерла уже в преклонном возрасте, когда ей было 75 лет… И, похоже, картинка подавления собственных желаний жить и надежд на лучшее уже вросла в плоть и кровь самой героини… «Ничего не поделать, это наше родовое проклятие» – гипнотизирует саму себя героиня…

Все мои попытки с помощью директорского дублирования, конфронтирующего пассивность и депрессивность героини, энергичного обмена ролями и прочих надежных аксессуаров психодраматического «оживления» Л. рассеиваются как вода в песке… Я усиливаю «Безнадежность» с помощью фигур Времени, которые безучастно «капают на мозги» героине: «Тебе осталось жить один год, или в лучшем случае два…», но и это не стимулирует Героиню к жизни.

Вводим фигуру 18-летнего сына, но и он в физическом пространстве сцены скорее блокирует линию будущей жизни Л. Все фигуры Рода вместе с динамической картинкой задавленных желаний, фигурами, отсчитывающими оставшееся для жизни героини время, и даже ее собственный сын образуют своего рода петлю, обхватывающую героиню в ее безнадежности… И ни малейшего намека на ярость, протестующую против кого-либо в этих звеньях коллективной удушающей родовой петли… «Я всех люблю и принимаю» –монотонно жалеет всех героиня. И плачет. Так и действительно загнуться недолго…

И тогда я решаюсь на хитрость – просто обойти сбоку обступающие Л. со всех сторон «вражеские» фигуры родных и близких… И рвануть в дальнее будущее– когда собственно героиня собирается умереть… И выясняется, что Финальный Двойник вовсе даже не 42-летнего возраста, а ровно в два раза старше… То есть реально-то Героиня собирается «утереть нос» всем родовым предреканиям и пережить даже свою умершую в 75 лет бабушку… И тут у Двойника уже просыпается и ярость, защищающая свое право жить, и простейшая злость на бабушку, которая «заварила» весь этот родовой котел безнадежности, а сама-то каким-то образом пережила всех своих детей. Не сразу, шаг за шагом, Двойник с помощью директорского дубля, конфронтирующего благолепие и правильность добрых чувств героини к персонажам из своей жизни, начинает признавать в себе злость…

«Ах ты, старая сука! Обманула нас всех!» – начинает она уже новый диалог с бабушкой. Да и к маме, с ее страстью к безнадежности, 84-летняя Л. обращается совсем не с жалостным пиететом… «Ничего! Я и сама сука! И назло вам доживу до 84!» – злорадно кричит Двойник. И в ответ на эту живительную злость родовые фигуры просыпаются и откликаются, как ни парадоксально это выглядит… уже живым благословением дочери и внучки на долгую и полную новых надежд жизнь… Да и сын радостно оживает и поощряет маму жить радостно…

Раздавленное на полу материнское «Желание радостно жить» спонтанно встает и направляется к героине в роли Двойника. Все участники смеются – от долгого лежания на полу «под прессом» участница, играющая «Желание», отсидела себе ноги и сначала ковыляет, а уж потом, подойдя к Двойнику, может радостно прыгать на своих ногах и обнимать Героиню…

И возвращающаяся в Настоящее героиня уже не смотрит на подавляющие мать фигуры, оставшиеся «не у дел», на рассеявшиеся фигуры «рокового времени своей ранней смерти», а смотрит на своего Двойника – старуху, яростно обрушивающуюся и безжалостно растаптывающую «родовые проклятия»… И буквально преображается…

Обращаясь к анализу данной футуропрактики, не трудно заметить, что все рациональные или интуитивные попытки директора прорвать «кольцо безнадежности» или даже говоря жестче, «бессознательную суицидальность» клиентки, не приводили к видимым результатам… Но введение Двойника, каким-то иррациональным образом сумевшим пройти «Преображение», совершить «скачок развития», коренным образом меняет структуру психической реальности клиентки.

В данном случае не важно, что я изначально работал с Финальный Двойником – скорее я подстраховывал себя и клиентку, да и сравнение «роковой даты собственной смерти» – вслед за идентификацией с материнской судьбой с реальными своими танатическими желаниями – полезная психотерапевтическая работа. Если быть внимательным к материалу драмы и следить за возрастающей энергией катарсической ярости, то можно предположить, что Финальный Двойник почти сразу «преобразился» и «омолаживался» прямо-таки на глазах всех присутствующих в драме персонажей и зрителей…

Существеннее другое: «Преображенный Двойник» является воплощением Реальной Надежды, окончательно разрушающей губительные для героини «родовые сценарии», «проклятия рода» и сильно воздействующей на ее собственную депрессивную характерологию. Каким образом может произойти эта трансформация личности, не обязательно должно быть доступно осознаванию футуропрактика или его подопечной. (Если снова вспоминать коллизии художественной фантастики, то может быть сама эта футуропрактика с героиней и является недоступным рациональному пониманию «событием преображения».) Важно, что введение Двойника материализует для героини Возможность Превращения.

3. И, наконец, третий тип сессий, в которых целесообразно вводить Темпоральных Двойников — когда в Жизненном Пути героя можно выделял моменты «Полного Преображения» (То, что в быту называют, «он стал совсем другим человеком»). И тогда полезно материализовать эти разные «ипостаси» героя, как отдельных Двойников.

Пример, иллюстрирующий данный случай.

Героиня лет сорока, назовем ее Н. В ее жизни довольно много травматических событий. Врожденные нарушения мышечно-двигательного аппарата, врожденные болезни внутренних органов. Бесконечные операции. Сильно подействовавший на нее развод с мужем, когда ей было 27 лет. Муж ушел во время ее очередной операционной беспомощности. Уехал в другую страну с новой женщиной. Через некоторое время трагически погибает их сын – его задавило маршрутное такси по неосмотрительности водителя…

«Не вижу своего будущего» – скорбит героиня (Врата Будущего, по нашей терминологии, «закрыты»). Разбираемся с Прошлым и Настоящим. На сцене появляется Муж. До сих пор героиня держит на него обиду и злость, хотя прошло лет пятнадцать: «Если бы не ты – наш сын бы не погиб!!». «Я в этом не виноват, – убежденно говорит муж. – Когда я приезжал в Россию, я всегда виделся с сыном!». «Нет, это все из-за тебя! Ему не хватило твоей поддержки! Из-за этого он погиб!».

Ну, это конечно, слишком «крутое» высказывание для «земного человека». Сразу предлагаю ей выбрать роль Судьбы, или Бога, которым доступныпо роли такого рода «суждения». Н. выбирает «Бога». Мы ставим его в далекое Будущее. Н. в роли «Бога» моментально меняется (чудо ролевого преображения!) и говорит совершенно уверенным и не страдающим голосом слова, направленные к мужу: «Ты абсолютно прав. Так лучше и для тебя и для твоей жены». И обращаясь к героине: «Так лучше для тебя! Ты стала намного сильнее!». Возвращаясь в свою роль, героиня моментально меняется и начинает спорить с «Богом»: «Нет, это неправильно! Это несправедливо! За что мне такие страдания!» Диалог с Богом заканчивается его проникновенными словами: «Я действительно люблю тебя и я рядом с тобой всегда!» – «Бог» приближается из далекого будущего и становится рядом с ней за ее спиной. Героиня успокаивается, и лицо ее теряет злость и возмущение.

Муж остается в сцене в зоне Прошлого, похоже, обвинение с него снято, и внимание Героини относится теперь к умершему сыну… Его она ставит рядом с собой. «Это я виновата в твоей гибели…» (Новая версия вины не лучше прежней…) «Я видела много знаков – накануне тебя избил милиционер, ты прогулял школу, и я сказала себе, что надо вести тебя в лес – очищать от всяких напастей». (Только зловещего мистицизма нам еще не хватает в нашей драматизации.) «Это я виновата, что обещала отвезти тебя в воскресенье в лес. А ты погиб в пятницу!».

Голос обвинителя все-таки надо материализовать – похоже, он один из главных фигур, кто перекрывает дорогу в будущее. Ставлю этого Некто, обвиняющего ее, на ее пути в Будущее. Обвинитель жесток: «То, что у тебя работа была, это не оправдывает тебя – ради жизни сына ты могла бы отказаться от работы!». Н. в роли Обвинителя начинает осознавать, что это мужской голос. Дальше – больше. Вдруг в своей роли она говорит: «Этот обвинитель, похоже, тайный голос Отца». Героиня меняется ролями. «Тайный отец»: «С самого рождения я ненавидел тебя за то, что ты родилась с дефектами. Я хочу разрушить твою жизнь, чтобы у тебя не было Будущего!!». «Как ты мог! –кричит героиня. – Ты что? Всегда врал, когда говорил мне, что любишь меня?!!».

Я ввожу роль Любящего отца. Он заслоняет «тайного отца» и говорит дочери: «Я никогда не показывал тебе свою тайную часть, и наоборот, старался любить тебя и заботиться бесконечно».

Героиня признается, что сейчас отцу 70 лет, он болеет, и у нее сильно нарушены отношения с ним.

Диалог с отцом приводит к тому, что отец признается в сильной любви к ней и обнимает героиню. «Я никогда не слышала, чтобы ты так говорил о любви ко мне» – плача признается героиня, буквально растворяясь в объятиях отца. После сцены с Богом это еще одно сильное преображение…

Но диалог с сыном остался не законченным – оказывается, какие-то мистики предлагали воскресить ей сына, но она отказалась: «Прости, что я отказалась воскрешать тебя – ведь это неправильно как-то». Н. в роли сына, слава Богу, предельно материалистична: «Что ты, мама, это же чушь! Не обвиняй себя в каких то глупостях. Живи хорошо и радостно…».

Ее отпускает совсем. Финальная сцена – хор, состоящий из Бога, Любящего Отца, заслоняющего свою злобно-страдающую часть, сына и даже мужа, которые говорят магические слова: «Мы разрешаем тебе жить и жить счастливо!».

Они повторяют эти слова несколько раз, и по умиротворенно-радостному лицу героини видно, что это не «имитационное превращение». Она по-детски всплескивает руками и, обращаясь к зрителям, говорит: «Вы неповерите… я совершенно по-другому себя ощущаю, мне стало легко дышать и будущее открылось мне».

И тут мы ставим двойника героини до этого превращения, страдающего и обвиняющего всех в несправедливости. И ее Новое, Преображенное Я, в окружении Бога, Отца и сына, легко дышащее и смотрящее в Будущее…

При анализе этой драмы, наверное, становится очевидна целесообразность разделения прежнего Я героини, нагруженного как природными телесными недугами, так и вторичными психическими напряжениями, прежде всего прорывающимися в виде вины и злости, и окруженного далеким не принимаемым  героиней Богом, предавшим ее мужем и «тайным» проклинающим ее отцом. И даже любимый сын предал ее, преждевременно уйдя из жизни.

И целесообразности выделения как отдельности Новой героини, воссоединенной со своим Будущим, окруженный кольцом любви и поддержки (прямо-таки Святая Троица, состоящая из Бога, любящего Отца и Сына, и I охраняющая Мир и Гармонию в ее душе…).

Подводя итоги, еще раз напомним в конце нашего текста, что для футуропрактики основным правилом является нерасщепление Я путешественника в будущее, но в трех случаях иногда полезно вводить роли так называемых Темпоральных Двойников:

–когда при дефиците времени основной терапевтический эффект связан с диалогом Я в Будущем и Я в Настоящем, и Будущее Я дает мощный ресурс для преображения Актуального Я;

– при отсутствии перспектив для благополучного завершения потребности героя, связанной с путешествием в будущее, введение Двойника является воплощением Возможности для иррационального преображения, трансформации главного героя;

– часто полезно разделить этапы «полного преображения» героя – особенно в ситуациях, когда Прежнее Я сопряжено с разрушительными внутренними или внешними структурами, а Новое Я, наоборот, освобождено от многолетнего гнёта этих разрушительных процессов.

Литература

  1. Долгополов Н.Б.Аксиофутуропрактика//Психодрама на сцене и за кулисами. Вып. 2. – М. МИГИП, 2004.
  2. Долгополов Н.Б.Футуропрактика: практика подготовки психодраматистов в России // Теория и практика гештальт-терапии на пороге XXI века. – Ростов-на-Дону: РГУ, 2001.
  3. Польстер И. Обитаемый человек. – Класс, 1999.

Ждем Вас на конференции! Хочу пойти